| Регистрация: | 28.05.2012 |
| Рейтинг: | |
| Посты: | 1630 |
| Коллекции: | 16 |
| Подписки: | 0 |
| Подписчики: | 4 |
| Скопировано: | 0 |
| Нравится: | 26 |
| Статистика |
Новый роман Дмитрия Быкова, попавший в список финалистов самой престижной литературной премии «Большая Книга».
В основу сюжета нового романа Дмитрия Быкова «Остромов, или Ученик чародея» легло полузабытое ныне «Дело ленинградских масонов» 1925-1926 гг.
Но оно, как часто случается в книгах этого писателя (вспомним романы «Орфография» и «Оправдание», с которыми «Остромов» составляет своеобразную трилогию), стало лишь фоном для многопланового повествования о людских судьбах в переломную эпоху, о стремительно меняющихся критериях добра и зла, о стойкости, кажущейся бравадой, и конформизме, приобретающем статус добродетели. И размышлений о том, не предстоит ли и нам пережить нечто подобное.
Новый роман Быкова - старые, изъезженные, уже несколько раз высказанные им идеи под новой обложкой... это книга о роли интеллигенции в стране, где эта прослойка уже не нужна, в эпоху когда умный, образованный, тонко чувствующий человек становится лишним и понимая это тщетно пытается преобразоваться в соответствии с веяниями времени в некоего нового человека, собственно о невозможности такой перестройки говорит практически все творчество Быкова - сломаться, да, можно, более того неизбежно, но вот преобразоваться в «демонического пролетария Сюйкина» не получится никак...
Легкий привкус иррациональности и метафизичности бытия личности в России, характерный для всего предыдущего творчества автора, остается и в «Остромове», эта фирменная фишка Быкова нравится далеко не всем, а в «Остромове» ее едва ли не больше чем в ЖД, только вот едкой и умной сатиры на историческую спираль российскую уже почти не осталось - из-за отсутствия этого скрепляющего повествование клея, роман расползается на множество бессвязных фрагментов, множество ружей которые так и не выстрелили, персонажей которые тщательно и с любовью описаны, но не играют никакой роли в романе, ломаные и лишенные целостности сюжетные ходы и противоречивое поведение героев.
Так, например, Пестерева, сначала описывается как наивная старушка-божий одуванчик, чуть ли не случайно подвизавшася на лекциях Штейнера, а позже и Остромова, внезапно оказывается чуть ли не Беллатрисой Лестрейндж мценского уезда, гипнотизировавшей и наводившей ужас на следователей ГПУ, а все эти приемчики с мясными лужами, вознесшимися пишбарышнями и поддатыми серафимами - эдакий кивок в сторону Хармса, слабо увязываются с попытками привнести элементы зощенковского стиля и Ильф-Петровской авантюрной нотки.
В основу сюжета нового романа Дмитрия Быкова «Остромов, или Ученик чародея» легло полузабытое ныне «Дело ленинградских масонов» 1925-1926 гг.
Но оно, как часто случается в книгах этого писателя (вспомним романы «Орфография» и «Оправдание», с которыми «Остромов» составляет своеобразную трилогию), стало лишь фоном для многопланового повествования о людских судьбах в переломную эпоху, о стремительно меняющихся критериях добра и зла, о стойкости, кажущейся бравадой, и конформизме, приобретающем статус добродетели. И размышлений о том, не предстоит ли и нам пережить нечто подобное.
Новый роман Быкова - старые, изъезженные, уже несколько раз высказанные им идеи под новой обложкой... это книга о роли интеллигенции в стране, где эта прослойка уже не нужна, в эпоху когда умный, образованный, тонко чувствующий человек становится лишним и понимая это тщетно пытается преобразоваться в соответствии с веяниями времени в некоего нового человека, собственно о невозможности такой перестройки говорит практически все творчество Быкова - сломаться, да, можно, более того неизбежно, но вот преобразоваться в «демонического пролетария Сюйкина» не получится никак...
Легкий привкус иррациональности и метафизичности бытия личности в России, характерный для всего предыдущего творчества автора, остается и в «Остромове», эта фирменная фишка Быкова нравится далеко не всем, а в «Остромове» ее едва ли не больше чем в ЖД, только вот едкой и умной сатиры на историческую спираль российскую уже почти не осталось - из-за отсутствия этого скрепляющего повествование клея, роман расползается на множество бессвязных фрагментов, множество ружей которые так и не выстрелили, персонажей которые тщательно и с любовью описаны, но не играют никакой роли в романе, ломаные и лишенные целостности сюжетные ходы и противоречивое поведение героев.
Так, например, Пестерева, сначала описывается как наивная старушка-божий одуванчик, чуть ли не случайно подвизавшася на лекциях Штейнера, а позже и Остромова, внезапно оказывается чуть ли не Беллатрисой Лестрейндж мценского уезда, гипнотизировавшей и наводившей ужас на следователей ГПУ, а все эти приемчики с мясными лужами, вознесшимися пишбарышнями и поддатыми серафимами - эдакий кивок в сторону Хармса, слабо увязываются с попытками привнести элементы зощенковского стиля и Ильф-Петровской авантюрной нотки.