Дэвид Кроненберг и его идеи: эксплотейшн

За сорок с лишним лет кинокарьеры Кроненберг проделал удивительный, но последовательный путь от малобюджетных ужасов до дорогостоящего мейнстрима, умудрившись ни разу не подмочить репутацию режиссера авторского кино.

Он всегда — чем глубже в фильмографию, тем жестче — одной ногой заступал на территорию вульгарного и абсурдно жестокого.

Бутафорские уродства, фальшивая кровь, секс, насилие, противоестественное и потусторонее: фильмы Кроненберга словно следовали заветам эксплотейшн-картин: «Шок! Сенсация! Видео!» Краткое содержание каждого фильма легко представить на первых полосах желтых газет: генетически модифицированный паразит превращает людей в сексоголиков; обгоревшая девушка в руках хирургов становится монстром; ученый мутирует в муху; близнецы-гинекологи влюбляются в женщину с двумя матками.

Но, в отличие от мастеров второсортного трэша, азартно берущихся за жареные темы на потребу массам, Кроненберг всегда снимал предельно рассудочно, переводя свои киноэксперименты в область экзистенциальной драмы и антропологических наблюдений.

Образ интеллектуала, работающего с трансгрессией и провокацией, с одной стороны, заработал толпу преданных фанатов, с другой — не раз ставил зрителей в тупик. Не так давно Criterion опубликовал стопку отзывов фокус-группы после тестового показа «Видеодрома»: «Отвратительно!», «Как это может нравиться?!», «Я человек широких взглядов, но это слишком».

Да, почитаешь про него, так прям в уме не укладывается, как это я могла смотреть фильмы с таким сценарием, как у него. Но нравилось же. Да и сейчас я бы не прочь посмотреть затертую видеокассету на старом видюшнике.