Фильм «Бэтмен. Темный рыцарь». Как всё было

Кристофер Нолан, Кристиан Бэйл, Энн Хэтэуэй и Майкл Кейн рассказывают о съемках последнего «Бэтмена».

Журналист: Кристиан, что Вы почувствовали, надев костюм Бэтмена в первый раз и в последний?

Бэйл: Кажется, первый раз я его примерил на пробах. По-моему, это был тот, что остался от Вэла Килмера.
Нолан: Да-да.
Бэйл: Он на мне очень плохо сидел. Но когда на меня впервые натянули сделанный для меня я, помню, подумал: «Ох, придется Кристоферу искать другого актера». Дико клаустрофобичное ощущение, просто невероятное. Ни вздохнуть, ни выдохнуть, даже мысли в голову не лезли — такой он был тесный. И вот я стою весь такой на грани нервного срыва и убеждаю себя дышать глубже. Потом не выдержал и говорю: «Простите, не могли бы вы все выйти на двадцать минут?» Потому что вокруг бегает куча людей, все спрашивают — «Ну как вам? Удобно?» А у меня даже рот не открывается. Ну и все вышли, и я просто стоял и думал: «Я ведь правда хочу в этом фильме сыграть. Я справлюсь. Вот только надо пережить этот момент, а дальше все будет окей».

Журналист: Вы снимали в Нью-Йорке, в кадре есть вполне узнаваемые городские ландшафты и разрушительный теракт. Вы специально намекали на мир после 9/11?

Нолан: Не надо забывать, что это Готэм, и вокруг — не наша реальность. Мы имеем дело с преувеличенной, гипертрофированной вселенной, а не с конкретным Нью-Йорком или Чикаго. Хотя Готэм, конечно, всегда был очень… нью-йоркским. Хоть мы и изменяли каждый кадр, как могли.

У нас в руках был удивительный мир, с которым можно возиться и делать всякие гротескные штуки, в постановочном духе. И наши герои — куда больше, чем просто люди, они символы. Это создание мифа. Летучая мышь становится символом надежды для людей, живущих в страшно коррумпированном обществе, которые ждут какого-то маячка. Что придет кто-то и укажет им обратный путь в мир добра, который они потеряли.

Журналист: Кстати, между первым «Бэтменом» и последним вы успели взять «Оскар» за «Бойца». Кажется, Вы — первый оскароносец, который играет костюмного супергероя из комиксов.

Бэйл: Правда?

Журналист: Да. Вы об этом не думали?

Бэйл: Определенно ни разу.

Журналист: Хорошо, тогда расскажите, как в проект удалось затащить Майкла Кейна. У него целых два «Оскара».

Кейн: Я прекрасно помню, как это было. Было чудесное воскресное утро около девяти лет назад, и ко мне в дверь постучали. Я открыл, на пороге стоял Крис. Я его сразу узнал, потому что мне нравился его фильм. Как там он назывался?
Нолан: «Бессонница»?
Кейн: «Бессонница», точно. В общем, у него в руках был сценарий и он сказал: «Мы тут с ребятами собрались сделать симпатичный маленький триллерочек». Я говорю — «А называется как?» А он в ответ —«Бэтмен. Начало». Спрашиваю: «Вы что, Бэтмена собрались делать?»

А сам про себя думаю — кажется, на эту роль я уже староват, интересно, кого они мне хотят предложить. Понятно, что не Женщину-кошку. И он говорит: «Дворецкого». Я как-то засомневался. Полфильма стоять: «Ужин подан, сэр. Хотите еще супчику, сэр?» В общем, он мне дал сценарий. А было, напомню, воскресное утро.

Журналист: Бэтмен вообще мог говорить в этой маске? Или пришлось записывать голос отдельно?

Нолан: Мог. Я вообще не фанат переписывать звук, так что мы стрались все на площадке писать. Но мы снимали полфильма на камеры IMAX, а они просто невыносимо шумные, это их самый большой недостаток. И из-за этого нам пришлось писать звук отдельно. Но на площадке, никакой студии. Просто заново переигрывали сцену, без съемки, в костюмах, на тех же точках, в том же ритме. Так что у нас там все по-честному.

Журналист: Ладно. С Бэтменом Вы завязали. И с блокбастерами тоже? Чего дальше от Вас ждать?

Нолан: Да, я начинал с небольших скромных фильмов и в итоге пришел к большому кино. Я сейчас скажу, а вы не поверите, конечно, но для меня никакой разницы нет. На площадке все примерно одинаково и мне даже кажется, что обязанность режиссера — не обращать внимание на масштаб проекта. А что касается планов… Понятия не имею. Поеду в отпуск, буду валяться и наслаждаться полнейшим незнанием, что делать дальше.